Синие носки

Жил-был на свете один мальчик, которому с детских лет твердили  и мать и отец, и братья и теща, - не одевай папины синие носки, на которых стоит телевизор. В принципе, на них может стоять и земля, пока черепахи курят, но стоял на них именно телевизор. Слова «не одевай папины синие носки» все время стояли в голове мальчика, естественно, ведь транспорант с таким текстом висел прямо над дверью в его комнате, не говоря уже о рекламном щите на Октябрьском проспекте.
Мальчик рос, и никогда ему даже в голову не приходило мысль о том, что можно одеть папины  синие носки. Но вот пролетели годы. Мальчик вырос. Он уже успел сходить в армию , где обезвредил целую роту террористов, хотевших уничтожить мир, познакомился с Путиным, там он впервые встретил Мисс мира Оксану Федорову ,и сразу же неловко залез рукой ей под кофточку, все дальше и дальше…., но  к чему говорить об этих пустяках, -  они вам неинтересны . Вернемся к носкам!
Вся семья мальчика, а его звали Носов, - Носов Алексеевич Носов, -такой каприз отца, пусть , мол, внуки мучаются, - так вот, вся семья мальчика уже не раз умерла. Он остался один в огромной трехкомнатной квартире, поэтому пошел домой, - к себе,  - в огромную четырехкомнатную, в которой их семья арендовала «шкаф-купе». Согласитесь, не царские хоромы, но и не какой-нибудь «шкаф-плацкарт» . Мальчик Носов, помня родительское завещание, сразу же пропил все наследство: оба гербария и шкатулку из капа-корня. С похмелья, будучи не в себе, а в ней, он дал себе клятву сломать семейную тайну и надеть синие папины носки. Носки по-прежнему стояли в углу шкафа, телевизора на них уже не было, его и раньше не было, это я специально придумал, чтоб подчеркнуть свою развитость и про черепах сказать. Носки были как новые , ведь раньше все делали на совесть, - носки были из добротного слоеного теста. Итак, Носов одевает носки. Он одел их и оказался в волшебной стране. Ну, он и до этого был в волшебной стране, но без носок. Ах да! Я забыл сказать, что у него была семья волшебников, как у Гарри Поттера – и мать, и отец были колдунами.
В носках Носов почувствовал себя несколько неудобно, и это вполне понятно, ведь когда отец вязал на себе эти носки, он был в образе тюленя. Но зато в них было тепло, - старая чешуя с ласт отца приятно грела избитые в кровь ноги Носова, а ведь в детстве, глядя на его ступни , врачи говорили, что у него музыкальные пальцы, - оба.
И че,- подумал Носов, - в чем же тайна? Чем меня пугали родные?! Тряпка это, а не супер - носки! Только он сказал это, как дверь в шкафу приоткрылась. Это был…сквозняк. Не помня себя от ужаса, Носов пробрался в комнату и закрыл форточку. Сквозняк пропал, но ощущение чуда осталось.
Носов решил сходить к другу Кольке. Коля был венеролог, причем не в смысле образования, а по образу жизни, - все время приходилось лечить эти болезни. То есть всем понятно, что он не мог не знать об этих носках. Николай не сразу узнал Носова, а удивился - все-таки не каждый день встречаешь человека в носках. Коля открыл дверь в чем мать родила, - в ее ночнушке и чепце, а по молотку и рулону обоев в его руках легко можно было понять , что он делает в квартире салат.
Единственной гордостью Николая, кроме его болезней, был сомик Васька, который жил в аквариуме, на втором его этаже. Апартаменты на первом занимал тритон Кузьмич, - скользкий тип, редкая сволочь, даже рассказывать о нем не буду. Сомика Кольке привез дядя из дальнего плавания  на тысячу метров брасом. Да , в то время в бассейнах сомы были не редкость, да и ила было побольше, можно было и с тумбочки карпов ловить. Васька чувствовал себя превосходно, особенно же он радовался, когда в аквариум наливали наливные яблоки. В эти моменты усатая морда его  излучала радушие и он все норовил поцеловать Кольке руку. Рука Николая уже давно жила самостоятельной жизнью, иногда помогала Коле по хозяйству и не допускала приставаний старой рыбы. В самые голодные времена Коля сажал Ваську в кастрюлю и кипятил воду. Обоим польза: одному вкус ухи, другому – баня.
Но я отвлекся. Носов скользнул глазами по стене и съехал на пол. На стене же висела круглая рамка для фотографий. Он сам ее подарил Николаю на 14 июля, - не праздник , конечно, так ведь и не подарок. Рамочка стоила два шестьдесят , вкусно пахла свежим хлебом и лежала на витрине под вывеской «бублики».
Родителей у Кольки не было, да и как они могли быть, если они с Носовым  братья. Умерли, конечно. Как любой мужчина с сомиком , Николай не представлял себя в роли пешехода. Передвигаться по улице пешком было для него унизительно, поэтому у дверей его подъезда все время стоял ослепительно белый , хромированный ослик. Почему он стоял все время? Так он же хромированный, его Колька хромом всего покрыл. Умер, конечно. Иногда, когда хотелось особенно шикануть, Николай, теперь уже всем понятно, что тоже Носов, брал у соседа напрокат самокат. Да, да, стихи – моя слабость.
Вдруг Носов, ну , который Носов, услышал сзади конское ржание. Он повернулся, и впрямь, - за его спиной стояла настоящая магнитола Соната 3 с записью конского ржания. Не веря в переселение душ и привидения от счастья, Носов… Но подождите, нужно дописать визит Носова к Кольке. Братья обнялись, поцеловались, завалились в койку, и лишь холодные глаза сомика Васьки да бублик на стене были свидетелями братской любви.